Жажда жизни [litres] - Олег Кожевников

После того как мы установили импровизированную лестницу, смысла заниматься дальнейшей разделкой туши уже не было – солнце вот-вот должно было закатиться. Поэтому Серега, нарубив уже приличное количество кусков мяса и медвежьего жира, пошёл мыться к озеру. Я же, как муравей, начал таскать все, что считал необходимым для нормальной ночёвки; это были трава и лапник от кипариса, чтобы сделать подстилку. Дрова мы натаскали уже вместе с Сергеем. Только разожгли дрова и принялись жарить мясо, как солнце скрылось, и наше пиршество продолжалось уже при свете костра. Мяса Сергей нарубил с избытком, как для переноски в лагерь, так и на наш собственный ужин и завтрак.

Насыщались мы как истинные дети палеолита – жадно рвали зубами большие куски мяса, нанизанные на кипарисовые ветки, заменяющие нам шампуры; шумно чавкали и сплёвывали не прожаренные куски прямо в костёр. Сторонний наблюдатель, не приглядываясь, наверняка принял бы нас за двух неандертальцев, жадно набивающих впрок свои утробы. Действительно, мы в течение часа утрамбовывали свои желудки до упора. Ещё бы – сколько мы уже не ели свежего мяса; и пускай оно было ужасно жесткое и местами сырое, но зато безумно ароматное, всё пропитанное дымом, просоленное, с хрустящей коричневой корочкой. Соль мы на этот раз не экономили. Зачем? Теперь она была у нас совсем под боком, можно было наковырять её из скалы хоть целое ведро.

Набив животы, мы улеглись на свои травяные перины и беспечно отдались в руки «Морфея». Охранять наш сон должен был Оззи, ведь не зря же мы его так накормили? Он слопал мяса не меньше, чем любой из нас. К тому же, окружённые с трёх сторон каменными стенами, а от плоскогорья отделённые вертикальным обрывом большой высоты – мы чувствовали себя в полной безопасности.

Проснулись мы тоже как древние люди – с первым лучом восходящего солнца. Поднявшись, сразу же направились принимать ванны в озере и только потом принялись опять за усиленное поедание медвежатины. Она шла прекрасно и утром, тем более что запивали мы её отваром из шиповника и ежевики, плоды которых набрали с кустарников, расположенных возле озера. Мой сотовый телефон, вчера ещё показывающий время, сегодня не включился, наверное, полностью разрядился аккумулятор. Ночью мы несколько раз использовали сотовый как фонарик во время приготовления мяса, а также, когда отходили справлять естественные нужды. Ориентироваться, какой теперь час, я не мог, поэтому только предположил, что восьмой, и мы отправились на работу.

Часов пять трудились как негры, снимая шкуры с медведицы и медвежат. Потом отнесли их к озеру и притопили на мелководье. Во-первых, для того, чтобы никакая гиена не смогла до них добраться, а также в надежде, что рыба сделает за нас противную работу по очистке кожи от остатков мяса и жира. Затем довольно долго занимались снятием нашей верёвки с гребня, «кошка» за него зацепилась мёртво. Пришлось рубить тонкое и высокое молодое деревце, тащить его на верхний выступ скалы, а потом с его помощью приподнимать «кошку». И, наконец, перед уходом из этой долины мы перекрыли вход в пещеру валяющимся повсюду хворостом. Загородка эта, конечно, была весьма хлипкая и была нужна лишь для того, чтобы увидеть, когда вернёмся, забирался ли кто-нибудь в пещеру.

Мучиться, как прежде, возвращаясь по руслу ручья, совсем не хотелось, поэтому решили проторить новый путь – через расщелину на плоскогорье. Удлинить нашу «кошку» было чем, веревками, служившими нам поясами, а также перевязью копья. Когда всё связали вместе, верёвка получилась метров пятнадцать. Нагруженные поклажей, мы подошли к краю расщелины в полной уверенности, что теперь-то уж, сделав последние усилия, мы окажемся на прямом и коротком пути к нашим любимым жёнам, но не тут-то было. «Кошку» не за что было зацепить, ближайшее подходящее для этого место находилось на расстоянии метров семи от края расщелины.

Наша злость на свою собственную тупость была неимоверная. Минут пять мы стояли и ругались между собой, обвиняя друг друга в непредусмотрительности. Затем минут десять думали, как выйти из этого неприятного положения. Когда уже совсем решили, оставив здесь мясо, налегке возвращаться по старому пути, и я потянулся за копьём, меня вдруг осенила идея, и подсказал её вид того самого копья. Так получилось, что оно стояло косо, опираясь древком на одну сторону трещины, а наконечником на другую. В мыслях сверкнуло – распорка! Нужно в долине срубить дерево и из него сделать распорку, вбив концы бревна в небольшие выемки на стенах расщелины. А две такие выемки, расположенные практически напротив друг друга, находились не более чем в полуметре от края расщелины.

Отставив копьё, я повернулся к Сергею, стоявшему на корточках и выкладывающему из рюкзаков куски мяса. Каждый из них был упакован в полиэтиленовый пакет и проложен крапивой, чтобы мясо не протухло. Вот, на самом деле, какие мы были предусмотрительные.

– Эй, мужик, – обратился я к Сергею, – хватит ковыряться с мясом, быстрей пойдём в долину, а то время-то идёт.

– Подождёшь!.. Сейчас уложу его получше, завалю камнями, чтобы никакая тварь наше драгоценное мясо не смогла украсть, тогда и пойдём.

– Ха-ха-ха!.. Ну, ты и тормоз! Ты что, реально решил, что мы опять полезем в этот дерьмовый ручей, чтобы сломать себе там ноги на склизких камнях?

– А что же делать? По-любому нужно идти к нашим. Летать-то мы не умеем! Тут даже удлинённой верёвки до земли метров семи не хватает, а если прыгать с конца этой верёвки, тогда точно без ног останемся.

– Серёга, ты меня что, не знаешь?

– Ну!..

– Баранки гну! Припомни, когда я не находил выхода из, казалось бы, безнадежной ситуации?

– Ты дело говори, а не нахваливай себя!

– Дело, дело!.. Задачка-то для ученика пятого класса коррекционной школы, да и то потому, что он ещё физику толком не знает.

– Миха, ну хватит мне опять мозги канифолить, давай уже рассказывай о своём очередном ноу-хау. Сам же говоришь, время идёт, а нам ещё часов пять пилить до нашего лагеря.

– Ладно, друг мой Гораций, прочисть свои уши и внимай, с почтением и трепетом! Никакого ноу-хау нет – используем принцип обычного поперечного упора. Сейчас идём в долину, срубаем там дерево, делаем из него не очень длинное бревно и приносим сюда. А уже потом я тебе расскажу продолжение этой бойскаутской истории.

– Понял, Кэп! Только на моей памяти ты никаким бойскаутом не был. Не иначе, когда я служил на благо Родины, ты пиндосам продался. Вот они и обучили тебя всяким там бойскаутским штучкам. Ха-ха-ха!.. Мы будем действовать по-пионерски – поставим бревно поперёк этой щели, прикрепим к нему «кошку» и спустимся себе спокойно в нужное место.

– О-о-о!.. Серёга, да ты растёшь в моих глазах! Просто снимаю шляпу перед пытливым мозгом настоящего пионэра!

Продолжая прикалываться, мы направились обратно в долину за бревном, необходимым для создания распорки. Примерно через час, принеся не очень толстое бревно, мы вколотили его между стен расщелины. Затем, прицепив к нему «кошку», я первым начал спуск на плоскогорье. Всё прошло удачно – верёвка не оборвалась, и она не доставала до каменистой поверхности всего сантиметров девяносто. Следом, в рюкзаке, Сергей спустил Оззи, ну а потом наступил черёд всех наших вещей и оружия. Последним на поверхность плоскогорья ступил Сергей. И вот началась наша гонка со временем. Нужно было до наступления темноты добраться до лагеря на Оке. А это было сделать не так-то просто – рюкзаки тяжеленные, но это ещё полбеды, нужно ещё было в таком нагруженном состоянии быть всё время настороже. Вот таким образом и шли мы со скоростью, не превышающей четырех километров в час. И хотя за время дороги останавливались, чтобы передохнуть, всего три раза, но до наступления темноты так и не успели дойти до места впадения Мокши в Оку. Уже при свете луны мы еле-еле доковыляли до нашего лагеря. Пройти мимо него было невозможно – в лагере у ребят горел большой костёр.

Первым к костру выбежал Оззи, народ был предупреждён, что мы скоро появимся, поэтому все успели собраться, чтобы нас встретить, – стояли плотной группой у костра и с напряжённым вниманием вглядывались в темноту, в ту сторону, откуда мы должны были появиться. Они нас ещё не видели, а я их, освещённых светом костра, видел прекрасно. Неожиданно Виктор и Василий сорвались с места и бросились к нам, наверное, расслышали шум шагов. Тогда мы и остановились, сбросив тяжёлые рюкзаки; коли помощь так близко, какого чёрта мы будем мучиться, перетаскивая эту тяжесть. А тут свежая рабочая сила бежит – дураком надо быть, чтобы её не использовать. А мы с Сергеем дураками не были, поэтому спокойно дождались ребят и загрузили их нашей самой тяжёлой поклажей.

В лагерь вступили как белые люди – налегке, эффектно, в руках было только оружие. За нами, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, плелись Виктор с Василием. Девушки встречали нас как героев – громкими, восхищёнными криками, объятиями и поцелуями. Как римских триумфаторов нас усадили за стол и стали потчевать всем самым вкусным. Мы благосклонно принимали эту искреннюю заботу. С аппетитом съели уху и запеканку из пшеничных зёрен (она заменяла хлеб), потом всеобщим вниманием завладел Сергей. Он начал красочно (как обычно, немного привирая) описывать все наши приключения. А я, плотно обняв Лену, слушающую Сергея с открытым ртом, откровенно блаженствовал, закрыв глаза.